Творчество > копипейст по Ницше 

Время в его бесконечном течении, в определенные периоды, должно с неизбежностью повторять одинаковое положение вещей. Это есть высшая степень сближения между будущим и существующим миром, в этом вечном возвращении высшая точка мышления!". Воплощением такого морального идеала и станет эстетизированный им художественный образ сверхчеловека, выполняющий роль своего рода регулятивной идеи, принципа деятельности и оценки всего существующего. Именно в уста Заратустры, осознавшего, увы, всю тщетность мероприятия по осчастливливанию людей, образ которого теперь значительно трансформируется по сравнению с первоначальным (из идеала Ницше превратит его в своего рода пугало для "добрых христиан и европейцев", "ужасного со своей добротой"), он вкладывает слова о "Вечном возвращении". Это учение предназначается теперь для того, чтобы унизить всех слабых и укрепить сильных, которые одни способны жить и принять эту идею. "Слабый ищет в жизни смысла, цели, задачи, предустановленного порядка; сильному она должна служить материалом для творчества его воли. Сильный любит нелепость жизни и радостно приемлет свою судьбу". Заратустра всегда возвращается к той же самой жизни, чтобы снова учить о Вечном возвращении, давая тем самым смысл и значение существованию, принимая на себя этот труд, отстаивая себя и исполняя свое предназначение, испытывая при этом несказанную радость от преодоления.

Заратустра это Камасутра для мозга.

Прочёл недавно.

Так что сказать о луке?
Он в Англии сработан лук.
Искуснейшие руки
Из тиса выгнули его.
Поэтому сердцем чистым
Мы любим тис наш смолистый
И землю тиса своего.

Что скажем о верёвке?
Верёвку в Англии плели
С терпеньем и сноровкой
Верёвка лучникам мила.
Чаша идет вкруговую
За кудель золотую,
За край, где конопля росла!

Что о стреле мы скажем?
Калили в Англии её
На страх отрядам вражьим.
Она всех прочих стрел острей.
Пью от души теперь я
За гусиные перья,
Пью за родину серых гусей.

А что сказать о людях?
Мы в доброй Англии росли.
Мы нашу землю любим.
Мы лучники, и нрав наш крут.
Пусть наполнятся чаши,
Пьём за родину нашу,
За край, где лучники живут.

Кто увлекается рыцарскими романами, советую прочитать книгу Сер Найджел Белый отряд Артур Конан Дойл.

Бродячая собака[13].Мы устали преследовать цели,
На работу затрачивать силы,
Мы созрели
Для могилы.
Отдадимся могиле без спора,
Как малютки своей колыбели,
Мы истлеем в ней скоро,
И без цели...

Любопытно отметить, что поэта одинаково не удовлетворяет ни субъективное оправдание жизни, ни вера в ее объективную целесообразность,он грустит о том, что природа равнодушна к человеку: ...все к нам безучастно и не для нас. Жизнь это зловонный зверинец, а мы навеки заключенные в его стенах звери, говорит нам поэт даже в последней книге своих стихов (Пламенный круг).

Мы плененные звери,
Голосим, как умеем.
Глухо заперты двери,
Мы открыть их не смеем...

Отсюда только один шаг до возвращения к старому признанию человеческой жизни дьяволовым водевилем, к совершенному разрыву с Богом.
Один мальчик подговаривает другого к самоубийству. Все обман, реальны только страдания и обиды, к которым привыкнуть нельзя.

...Коле захотелось вдруг возразить ему так, чтобы это было последнее и сильное слово. Вечно радостное и успокоительное чувство осенило его.
Он поднял на Ваню повеселелые глаза и сказал нежно звенящим голосом: "А Бог?"
Ваня повернулся к нему, усмехнулся, и Коле опять стало страшно.
Я воскресенья не хочу,
И мне совсем не надо рая,
Не опечалюсь, умирая,
И никуда я не взлечу...

Если и до звезд вознесется трепет моей души и в далеких мирах зажжет неутоляемую жажду и восторг бытия мне-то что?

Жизнь бессмысленна, бесцельна, жизнь сплошная передоновщина.(Передоновщина не случайность, а общая болезнь, это и есть современный быт России подтверждает сам Сологуб.)